«Почему они так поступают? Неужели у них совсем нет совести?» – с наивной непосредственностью восклицает парень-инвалид, обращаясь к юристам
Услышав вместо ответа смех, Андрей растерянно кивает головой: «Что я сказал не так?» Автомобилистом-инвалидом, или как его теперь «красиво» именуют «человеком с ограниченными возможностями», он стал в результате болезни. Раковая опухоль «высушила» всю его правую ногу. Десять лет борьбы с недугом, тяжелые процедуры, нищета, систематическое недоедание, сотни мешков картошки, которые отцу с матерью приходилось скупать по дешевке в деревнях, возить на санках на рынок для продажи, поиск лекарств, целебных трав, бесконечные молитвы и неизменные резолюции чиновников: «нет денег на автомобили для инвалидов, бензин, ремонт, нет свободного жилья». А, следовательно, нет надежды...

Как он выжил, справился с болезнью и безденежьем, несмотря на то, что врачи после химиотерапии уже отправили домой умирать, одному Господу известно. Он выкарабкался, болезнь стабилизировалась, и этот случай медицина причислила к «чуду».

Но потом чудеса закончились. Хотя батюшки в церкви и напутствовали: «Верь да молись!». Чтобы справится с действительностью, с нашими чиновниками, системой, ни сил, ни знаний, ни молитв у парня уже не осталось.

Отец, надорвавшись на работе, зарабатывая на лекарства для сына, заболел и умер. Мать застудила ноги на холоде, тягая санки, и сама стала инвалидом.

«Второй в льготной очереди» на квартиру, не сдвинувшейся в бурно строящемся Дмитровском районе Московской области для Андрея за пять лет ни на йоту, пенсия в 3400 рублей, развалившаяся со временем «Ока», да советы «ищи работу» в состоянии у любого вызвать отчаянную тоску. А он, словно оставшись в «детстве», несмотря на свои двадцать семь, беззащитен и нереально доверчив.

«За рубежом все так же, как здесь? – всматривается он в мои глаза. – Я ведь готов работать, мне бы только нормальную машину... с ручным управлением... Может, кто-то в России такие выпускает? Вы мне поможете? – ждет Андрей от нас ответа. И рассказывает, как, несмотря на запреты врачей, качает в спортзале мышцы, потому что «должен быть сильным», как сам ремонтирует старую «Оку», потому что очень хочет работать, как помогает матери собирать травы... Только все никак не возьмет в толк, что же смешного в слове «совесть».

«Да брось ты, Андрей. Ну что ты, как маленький, прямо. Какая совесть? Нет у наших чиновников этого органа», – стараясь сгладить остроту ситуации, похлопывает по плечу Андрея друг. А сам не сдерживается: «Ольга, раз Вы подключились, надеюсь, что квартиру и помощь хоть какую-то Вы для Андрюхи вырвете. И то, слава богу.» Потом немного смутившись, все же продолжает: «Нам, молодым и здоровым, что делать посоветуете? Работы реальной нет. Деревня наша проклятая какая-то. Нормальные ребята на дорогах разбиваются, в армии и от болезней погибают. Отморозки спиваются, да колются. Идут многие в таксисты, в милицию. Потом на дорогах машины гробят, а денег все равно не хватает автокредиты закрывать. Таксистов убивают часто – то наркоманы, то еще кто. За месяц троих не стало. Преступников не нашли. А милиционеры со своих же дань собирают. Как жить?», – глядя куда-то в пустоту, горячится он.

«Здоровым пить и колоться не позволительно. Давайте вот Андрюху вытащим, раз он так старается», – скрывая досаду и горечь, пытаюсь переключить я парня на позитив. Подробности на http://www.dorogajizni.com/index.php?op … ;Itemid=92